|
Принц и пилигрим: Фантастические романы - Стюарт М.Сула повернула назад, к хижине — и заметила гостей. Она весь день не сводила глаз с вершины холма, дожидаясь возвращения Мордреда, и теперь, видя, что мальчуган пришел не один, застыла на месте, бессознательно прижимая к себе склизкое ведро. Но, придя в себя, женщина бросила ведро у порога и поспешно скрылась в хижине. Тусклый желтый отблеск замерцал по краям полога — хозяйка зажгла светильник. Мальчуган отдернул шкуру и стремительно ворвался внутрь с ларцом в руках. -480- В кои-то веки в комнате не было дыма. В ясные летние дни Сула стряпала еду в глиняной печурке на дворе, над огнем, разведенным из сушеных водорослей и навоза. Но запах рыбы заполнял всю бухту, а внутри хижины в горле начинало першить от вони бакланьего жира, залитого в светильник. Прожив здесь всю жизнь, Мордред свыкся с жалкой обстановкой, но сейчас — а воспоминания о благоухании и ярких красках королевских покоев еще не угасли в его сознании — отметил все это со смешанным ощущением жалости, стыда и отвращения к самому себе, хотя в последнем чувстве по молодости лет не отдавал себе отчета. Устыдился он оттого, что Габран со всей очевидностью вознамерился войти вместе с ним, а стыд, в свою очередь, породил чувство вины. К глубочайшему облегчению мальчика, Сула была одна. Она вытирала руки о тряпку: кровь от пореза на пальце пятнала лоскут, смешиваясь со слизью и рыбьей чешуей. На столе лежал кремневый нож; вдоль острия тянулась алая полоска. — Матушка, да ты руку порезала! — Пустяки. Долго же тебя задержали. — Знаю. Сама королева захотела поговорить со мной. Ты подожди, я тебе такое расскажу! Вот диковинное место, дворец-то, а я прошел прямехонько в чертог королевы... Но сперва глянь-ка сюда, мама! Она прислала подарки. Мальчик водрузил ларец на стол и откинул крышку. — Смотри, мама! Серебро для тебя и отца и еще полотно, видишь? То-то добротное! И плотное, в самый раз для зимы. И еще бутыль доброго вина, и каплун с дворцовой кухни. И все это для вас... Голос его неуверенно прервался. Сула даже не взглянула на сокровища; она по-прежнему вытирала руки о грязную тряпку, снова и снова. Внезапно Мордред рассердился. Он выхватил у матери лоскут, отбросил его в сторону и подтолкнул ларец поближе. — Ты что, даже не глянешь на подарки? Не хочешь узнать, что сказала мне королева? — Вижу, она не поскупилась. Всем ведомо, что она умеет расщедриться, коли взбредет ей в голову. А на твою долю что досталось? — Обещания,— отозвался от дверей Габран, пригибаясь и входя внутрь. -481- Выпрямившись, он едва не задел головою каменную крышу. Одет он был в желтую тунику до колен, с широкой зеленой каймой. На поясе переливались желтые самоцветы, на шее поблескивало ожерелье из чеканной меди. Он был хорош собой: пышная грива вьющихся волос, светлых, точно ячменная солома, спадала до плеч, а синие глаза выдавали северянина. Габран словно заполнил собою всю комнату, и хижина вдруг показалась еще более убогой и грязной, нежели прежде. Если Мордред и сознавал это, то не Сула. Ничуть не робея, она встала перед Габраном лицом к лицу, словно бросая вызов врагу. — Какие еще обещания? Габран улыбнулся: — Только то, что подобает каждому мужчине, а Мордред показал себя мужчиной, или, по крайней мере, королева так считает. Чаша и блюдо для трапезы, орудия для каждодневных трудов. Женщина уставилась на чужака, беззвучно шевеля губами. Она не спросила разъяснений. И даже не подумала приветить гостя, как оно водится среди гостеприимных островных жителей. — Все это у него есть,— глухо отозвалась она. — Но не те, что должно,— мягко возразил Габран,— Ты знаешь не хуже меня, женщина, что чаше его пристала серебряная отделка, а орудия его — не мотыги и рыболовные крючки, но меч и копье. Даже если ждешь и страшишься беды на протяжении всей жизни, сама беда неизбежно застает врасплох. Ощущение было такое, словно гость приставил копье к ее груди. Сула всплеснула руками, закрыла лицо передником и рухнула на табурет у стола. — Мама, не надо! — воскликнул Мордред.— Королева... она мне рассказала... тебе ведь ведомо, о чем! — В отчаянии он обернулся к Габрану.— Я думал, она знает. Я думал, она поймет. — Она все понимает. Правда, Сула? Кивок. Женщина принялась раскачиваться из стороны в сторону, словно одержимая горем, но при этом совершенно беззвучно. Мордред заколебался. Среди неотесанных островных жителей изъявления любви не были в ходу. Он подошел к женщине, но ограничился тем, что легко коснулся ее плеча. — Мама, королева рассказала мне все как есть. О том, как вы с отцом забрали меня у капитана, который меня нашел, и вос- -482- питали как сына. Она рассказала мне, кто я... по крайней мере, кто мой настоящий отец. И теперь она считает, что мне пора переселиться во дворец, к прочим... к прочим сыновьям короля Лота и к знати, и обучаться воинскому делу. Женщина по-прежнему молчала. Габран застыл у двери, не сводя с нее глаз. Мордред предпринял еще одну попытку. — Мама, ты ведь наверняка знала, что в один прекрасный день мне обо всем расскажут. А теперь, когда узнал и я... тебе не след сокрушаться. И сам я ни о чем не жалею, пойми. Ведь промеж нас ровным счетом ничего не изменилось, здесь по-прежнему мой дом, и ты и отец по-прежнему...— Мальчуган сглотнул.— Вы навсегда останетесь моими родителями, останетесь, поверь мне! А однажды...
Авторские права © 2010 FantBooks. Все права защищены. |
|
|||||||||||||||||||||||||||||
|
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||
