|
Принц и пилигрим: Фантастические романы - Стюарт М.— Мы впервые выезжаем с королем, и на что же это похоже! Сущее гульбище! — презрительно фыркнул он.— Сколько было разговоров о войне и королевствах, переходящих из рук в руки, и о новом сборе армий на защиту наших берегов, а чем все закончилось! Король стареет, вот что я вам скажу. Надо сперва сбросить этих саксов в море, а потом будет время порассуждать... Но нет! Отряд во главе с военным вождем — и скачет с мирной миссией! К саксам. Союз с саксами? Тьфу! — Агравейн сплюнул.— Лучше бы меня отпустили с Гавейном. — А ты просился? — А то! — Гавейн тоже не на войну собрался,— невозмутимо откликнулся Мордред, глядя прямо перед собой, промеж ушей коня.— В Дунпелдире никаких смут не предвидится, лишь дипломатические переговоры с Тидвалем, а благодаря Гарету все пройдет тихо-мирно. — Не разыгрывай святую невинность! — сердито отпарировал Агравейн.— Ты-то знаешь, зачем уехал Гавейн! — У меня есть свои мысли на этот счет. Да тут любой догадается. Но если Гавейн и впрямь отыщет Ламорака или хотя бы узнает что-то новое, будем надеяться, что Гарет убедит брата выказать хоть малую толику здравомыслия. А зачем, как ты думаешь, Гарет напросился к нему в спутники? — Мордред оглянулся на спутника.— А ежели Гавейн столкнется с Гахерисом, тебе -640- стоит уповать на то же самое. Ты ведь наверняка знаешь, где сейчас Гахерис? Ну что ж, если Гавейн настигнет кого-то из этих двоих, лучше бы тебе ничего о том не знать. Да и я ничего знать не желаю. — Ты? Ты ведь настолько близок к королю; удивляюсь, что ты не предостерег его! — Нужды не было. Ему наверняка не хуже тебя известно, на что рассчитывает Гавейн. Но Артур не может навечно посадить его под замок. А на то, что не в силах предотвратить, король не станет тратить время. Он может только надеяться, хотя, возможно, напрасно, что здравый смысл одержит верх. — А если Гавейн и впрямь столкнется с Ламораком, что вполне вероятно, даже по чистой случайности, что, по-твоему, произойдет? — Ламораку придется защищаться. И это ему вполне по силам.— И добавил: — «Жить тем, что приносит жизнь. Умереть так, как назначит смерть». Гавейн изумленно воззрился на собеседника. — Чего? Что ты такое несешь? — Да так, слышал кое-что на днях. Так как насчет Гахериса? Ты не боишься, что Гавейн и с ним тоже может столкнуться? — Гавейн его не найдет,— уверенно сообщил Агравейн. — О, так ты все-таки знаешь, где Гахерис? — А ты как думал? Понятное дело, он послал мне весточку! А король об этом и не подозревает, уж будь уверен! Не такой уж он всеведущий, как тебе кажется, братец.— Агравейн искоса глянул на Мордреда и хитро зашептал: — Король много чего в упор не видит! Мордред не ответил, но Агравейн в поощрениях и не нуждался. — Иначе он вряд ли бы уехал на развеселую прогулку вроде этой, оставив Бедуира в Камелоте. — Нужно же было кому-то остаться. — С королевой? Мордред снова оглянулся на спутника. Тон его и взгляд сказали все то, что не сумели выразить слова. В голосе звучали презрение и ярость. — Я не глуп и не глух. Я слышу все то, о чем болтают грязные языки. Но свой изволь хранить в чистоте, братец. — Ты мне угрожаешь? -641- — Зачем? Стоит королю один раз услышать... — Если они и впрямь любовники, услышать ему следует. — Но это неправда! Бедуир близок к королю и королеве, да, но... — Говорят, муж всегда узнает последним. Мордред сам изумился силе нахлынувшего бешенства. Он заговорил было, но тут же, оглянувшись на короля и всадников по обе стороны от него, ответил лишь одно, тихим, сдавленным голосом: — Оставь. В любом месте речи эти глупые, а здесь тебя могут услышать. И в моем присутствии попридержи язык. Я в это дело вмешиваться не желаю. — Когда оспаривали добродетель твоей родной матери, ты прислушивался весьма охотно! — Оспаривали! — раздраженно повторил Мордред.— Бог ты мой, я там был! Я видел их на ложе! — И тебе было настолько все равно, что ты дал любовнику уйти! — Перестань, Агравейн! Если бы Гахерис зарубил Ламорака прямо там, на месте, в то время как король все еще вел переговоры с Друстаном, убеждая его покинуть Думнонию и присоединиться к Сотоварищам... — Ты подумал об этом! В ту самую минуту? Пока она... они... на твоих глазах? — Да. Глаза Агравейна полезли на лоб. Кровь прихлынула к щекам, а затем побагровел и лоб. Презрительно фыркнув в бессильной ярости, он рванул на себя поводья так резко, что на трензеле выступила кровь. Мордред, избавившись от его общества, поскакал дальше один, но вот Артур обернулся, приметил его и поманил к себе. — Глянь! Вон граница. И нас уже ждут. Тот, что в центре,— светловолосый муж в синем плаще,— это сам Кердик. Кердик был высок и крепок, кудри и борода отливали серебром, а глаза сияли голубизной. Синий плащ с капюшоном, наброшенный поверх длинного серого одеяния, довершал наряд. Вождь саксов явился безоружным, если не считать кинжала, но стоявший позади оруженосец держал в руках тяжелый саксонский меч в кожаных ножнах, окованных чеканным золотом. На длин- -642- ных, тщательно расчесанных волосах красовалась высокая корона, тоже золотая, прихотливо изукрашенная, а в левой руке вождь сжимал жезл — символ королевской власти, судя по золоченому набалдашнику и резной рукояти. Рядом ждал старик толмач, который, как выяснилось, был сыном и правнуком союзников и всю свою жизнь провел в пределах Саксонского берега.
Авторские права © 2010 FantBooks. Все права защищены. |
|
|||||||||||||||||||||||||||||
|
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||
