|
Сутра о царевиче судане - Шура А.–15– Как ты сможешь это вынести?» Маньди [на это] отвечала: «К чему мне тончайшая одежда, мягкая постель и вкусная пища, если я должна расстаться с царевичем? Я никогда не смогу расстаться с тобой, я всегда буду следовать за тобой. Верным признаком царя служит его знамя, верным признаком огня – дым, обязательным признаком жены – ее муж. Моей опорой являешься только ты, царевич. Именно тебя, царевич, я считаю [своим] небом. Когда, живя в государстве, царевич раздавал всем людям милостыню, я постоянно делала это вместе с царевичем. Теперь же, когда царевич отправится в дальние [края], если кто-нибудь придет и попросит у меня милостыни, как же я смогу удовлетворить его просьбу? Когда я услышу, что кто-то пришел и требует царевича, я испытаю чувство смертельного смятения». Царевич сказал: «Я люблю раздавать милостыню, никому не отказывая в желаемом: если придет ко мне кто-то и попросит сына или потребует дочь, я не смогу не отдать их. Если ты не согласна с тем, что я говорю, то приведешь в смятение мои добрые устремления и незачем тебе отправляться со мной». Маньди сказала: «Я согласна вслед за царевичем заниматься раздачей милостыни, не зная границ. Среди раздающих милостыню в мире нет равных царевичу». – «Если ты способна поступать таким образом, это прекрасно!» Вместе с женой и двумя детьми царевич пришел к матери, попрощался и собрался уходить. Он сказал матери: «Я хотел бы дать несколько [добрых] советов Великому Правителю. Пусть правит государством, опираясь на праведный Закон, не проявляя жестокости в отношении к народу». Услышав такое прощание царевича, мать, взволнованная, загрустила, затосковала. Обращаясь к [своим] приближенным, она сказала: «Моя плоть подобна камню, а дух подобен твердому железу; в служении Великому Правителю я безгрешна. И вот у меня единственный сын, и он собирается покинуть меня. Может ли не разорваться мое сердце, [могу ли я] не погибнуть? Когда ребенок в утробе, он, подобно листьям дерева, растет днем и ночью. Я вскормила ребенка, и когда он стал взрослым, он покидает меня. Все жены будут ликовать – мой правитель больше не чтит меня. Если небо не отвернется от моих желаний, пусть сделает так, чтобы сын мой поскорее вернулся в свое государство». Царевич с женой и двумя детьми, оказав [положенные] почести родителям, двинулись в путь. Каждая из двадцати тысяч жен дала царевичу по связке жемчуга, а четыре тысячи сановников составили цветок из семи сокровищ12 и поднесли его царевичу. Царевич вышел за ворота города из северной части центрального дворца и роздал людям, [пришедшим] со всех четырех сторон, цветок из семи драгоценностей, [так что] тут же [от него] ничего не осталось. Чиновники и народ, большие и малые, десятки миллионов людей, провожая царевича, тайком рассуждали и осуждали правителя, говоря: –16– «Царевич, как совершенный человек, был душой государства. Как могли родители изгнать [из страны] столь драгоценного сына?» Все жалели его. За пределами городской стены царевич сел под деревом, поблагодарив, простился с теми, кто пришел его проводить, [и сказал], чтобы отсюда они возвращались обратно. Чиновники и народ, большие и малые, обливаясь слезами, возвращались обратно. Царевич же вместе с женой и двумя детьми сели в колесницу, он сам стал править, и они тронулись в путь. Они были уже [довольно] далеко, когда остановились отдохнуть под деревом. Какой-то брахман подошел и попросил лошадь. Царевич разгрузил колесницу, выпряг лошадь и отдал ему. Обоих детей посадили в колесницу, жена толкала [ее] сзади, а он сам впрягся в оглобли и тянул колесницу – [так они] двинулись. Случилось так, что они снова встретили брахмана. Он попросил колесницу. Царевич отдал ему колесницу. И снова они двинулись вперед, и снова встретили брахмана. [Он] пришел просить. . . Царевич сказал: «Я не смогу отдать вам то, что люблю и жалею. Имущество мое иссякло». Брахман сказал: «Если нет имущества, отдай мне одежду, что на тебе». Царевич тут же снял с себя дорогой наряд и отдал ему, а сам переоделся в старое платье. Снова двинулись вперед и снова встретили брахмана, [он] пришел просить. . . Царевич отдал ему одежду своей жены. И снова двинулись вперед, и снова встретили брахмана, [он] пришел просить... Царевич отдал ему одежду обоих своих детей. Царевич роздал в виде милостыни все – колесницу, лошадь, деньги, имущество, одежду. И никогда не возникало у него [по этому поводу] ни малейшего сожаления. Сам царевич нес [теперь] на плечах сына, жена несла на плечах дочь. [Так] и пошли [дальше]. Царевич с женой и обоими детьми, довольные, с радостными лицами, следуя друг за другом, проникли в горы. Горы Таньтешань удалены от государства Ебо на шесть с лишним тысяч ли, идти [до гор] от государства [Ебо] им было далеко. Шли через пустынные места (?) и болота, сильно страдали от голода и жажды. Правитель Неба Трайястримшас13 Шакра немедленно превратил пустыни и болота в города с предместьями, поселки, улицы, переулки, увеселения, одежду, пищу. Люди, находившиеся в городе, вышли приветствовать царевича. Здесь можно бы остановиться и остаться – есть, пить, развлекаться.
Авторские права © 2010 FantBooks. Все права защищены. |
|
|||||||||||||||||||||||||||||
|
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||
